Внешние риски узбекской экономики 2019

Внешние риски узбекской экономики 2019

По всей видимости, 2019 год будет представляться не менее сложным для мировой экономики и политики, чем год прошедший, поскольку в нем будет наблюдаться как продолжение разворачивания тех еще далеких от завершения процессов, которые определяли глобальный и региональный ландшафт в прошлые годы, так и, возможно, появление новых вызовов. Некоторые из них будут напрямую затрагивать экономические интересы Узбекистана.

Россия: цены на нефть и западные санкции

Ситуация в российской экономике в 2019 году будет оказывать весьма значительное влияние на Узбекистан, учитывая ее значимость для узбекского экспорта и трудовой рабочей силы.

Экономика этой страны традиционно чувствительна к состоянию мирового рынка нефти. В 2018 году позитивный для нее повышательный тренд, приведший к пику цен на нефть в 82 доллара за баррель, сменился к концу года падением до 45 долларов за бочку, чему способствовало несколько факторов – замедление темпов роста мировой экономики и наращивание производства нефти в США (11,45 млн. баррелей в сутки) и Саудовской Аравии (почти 10,7 млн. баррелей в сутки).

Свой вклад в падение цен внесла и сама Россия, которая была вынуждена нарастить добычу, реагируя на агрессивные действия других крупных производителей и экспортеров. В декабре 2018 года российскими компаниями был установлен рекорд – 11,45 млн. баррелей в сутки, что позволило зафиксировать среднегодовой уровень добычи в 11,16 млн. баррелей. У некоторых российских аналитиков была надежда на то, что американские санкции против иранского нефтяного сектора приведут к росту цен или как минимум сдержат падение, но они не оправдались. Вашингтон, опасаясь именно резкого скачка цен, предоставил 180-дневную отсрочку таким крупным импортерам нефти из Ирана, как Китай, Индия, Южная Корея, Япония, Тайвань, Турция, Италия и Греция.

По всей видимости, в 2019 году на нефтяном рынке будет сохраняться высокий уровень неопределенности. В целом, нефтяные аналитики ожидают стабилизации цен на уровне 60-70 долларов за баррель, что выгодно России. Так, в бюджет РФ на 2018 год была заложена цена в 43,8 доллара за баррель нефти марки Urals. На повышение будут играть, прежде всего, вступление в силу соглашения в рамках формата «ОПЕК +» о согласованном снижении добычи в первом полугодии 2019 г. на 1,2 млн. баррелей в день, которое может быть продлено на весь год. Также на повышение цен может сыграть истечение срока отсрочки, предоставленной США вышеуказанным 8 странам, на импорт иранской нефти. В свою очередь понижательное давление будет оказывать замедление роста мировой экономики, включая экономики США на фоне повышения ставки ФРС, Японии, Китая и еврозоны.

Серьезные риски для РФ может нести сохраняющаяся вероятность материализации американских угроз ее отключения от SWIFT, что ударит по российской банковской системе, поскольку в настоящее время банки РФ занимают 2-е место по количеству платежей и 15-е место по объему транзакций в рамках этой системы, и это может затронуть узбекско-российские торгово-экономические отношения. Хотя российские власти говорят о том, что они могут смягчить удар посредством использования SPFS (System for transfer of financial messages) БРИКС, но пока сложно сказать, как она зарекомендует себя в «боевых условиях».

Скорее всего, Москва для снижения степени уязвимости своей экономики продолжит реализацию мер по дедолларизации своих золотовалютных резервов и внешней торговли, включая пространство СНГ. Нужно отметить, что некоторые из уже осуществленных мер носят очень масштабный характер. Так, в период 2017-2018 гг. была резко уменьшена доля доллара в ЗВР – с 46,3% до 21,9%, при одновременном росте доли юаня – с 0,1% до 14,7% и евро – с 25,1% до 32%. Выросла также доля фунтов стерлингов (6,3%), японских иен (4,5%), канадских (2,9%) и австралийских долларов (1%). В количественном измерении сокращение запасов американской валюты составил 101 млрд. долларов. Российский ЦБ скупил 25% всех мировых запасов юаня. Впечатляют также объемы скупки японской иены – на 21 млрд. долл. На июнь 2018 года общий размер ЗВР РФ составил 458 млрд. долл.

Определенные шаги со стороны России можно ожидать с дальнейшим зондажом идеи введения единой электронной валюты ЕАЭС, которая будет использована исключительно для расчетов между членами союза. Также можно ожидать активизации российско-китайского диалога по согласованию мер снижения зависимости от доллара на региональном уровне.

Китай форсирует перестройку структуры экономики

Основные риски для Китая в наступившем году будут нести обострившиеся отношения с США в торгово-экономической сфере, под знаком которых прошел 2018 год. Для Пекина решительность Дональда Трампа не уступать стала неожиданной, вследствие чего китайская элита была вынуждена форсировать разработку контрмер. Пока Пекин отвечает зеркально, повышая тарифы на некоторые статьи американского импорта. Однако, принимая во внимание более высокую зависимость Китая от американского рынка, чем США от китайского, позиции Пекина представляются более уязвимыми. Поэтому-то и выглядит не случайным тот факт, что Д. Трамп на саммите G20 в Аргентине фактически выдвинул ультиматум Си Цзиньпину. Суть ультиматума состоит в том, что если в течение 90 дней страны не придут к соглашению по ряду ключевых вопросов в двусторонних экономических отношениях, то США оставляют за собой право поднять пошлины на китайский импорт стоимостью 200 млрд. долл. с 10 до 25%.

Пекин понимает свою уязвимость и, скорее всего, из тактических соображений постарается пойти навстречу США в вопросе сокращения дисбаланса в двусторонней торговле за счет увеличения закупок американской продукции – сельскохозяйственной и, возможно, сжиженного газа. Однако за ширмой переговоров Китай, вероятнее всего, резко активизирует действия по ослаблению американских рычагов давления, и это станет основным содержанием его внутренней и внешней политики 2019 года.

Китайские стратеги уже поняли, что определенной частью американской элиты КНР рассматривается как экзистенциальный противник и в случае избрания Д. Трампа на второй срок давление на их страну продолжится. США важно не допустить превращения Китая в сопоставимую с ними технологическую, военную и валютно-финансовую силу. О понимании сторонами факта начавшейся торговой войны и технологической гонки говорят недвусмысленные сигналы, которые они послали друг другу.

Так, канадские власти по запросу США задержали финансового директора крупнейшей высокотехнологической компании Huawei Мэн Ванчжоу. В свою очередь Китай принял вызов «войны заложников» и одновременно продемонстрировал свои возросшие научные и технологические возможности, успешно запустив космический аппарат «Чанъэ-4» на обратную сторону Луны, а также объявил об успешно проведенном эксперименте по корректированию генетической структуры человеческого эмбриона.

Естественно, что перестроить внутренний потребительский рынок, внешнеэкономические и торговые связи, резко усилить международные позиции юаня и вывести 1 трлн. долларов из американских ценных бумаг в одночасье невозможно. В то же время в условиях обострения глобальной конкуренции у Китая уже нет на все это десятилетий, и поэтому ему придется уложиться в несколько лет, что, конечно же, будет порождать довольно серьезные внутренние и внешние дисбалансы, которые по цепочке будут отражаться на мировой экономике, включая ее центральноазиатский сегмент.

Афганистан: под знаком переговоров, терактов и засухи

Афганистан – один из устойчивых рынков сбыта узбекской продукции, по всей видимости, вступает в очередной период неопределенности с целым букетом рисков для региональной безопасности и экономики. Дело в том, что Дональд Трамп с глубоким скепсисом смотрит на дальнейшее присутствие американских войск в этой стране. Только на содержание военного контингента уходит более 45 млрд. долларов в год из бюджета США, при этом ситуация не только не стабилизируется, но и продолжает демонстрировать устойчивый тренд на ухудшение. Сами американцы признают, что «Талибан» контролирует уже почти 60% территории страны. Поскольку президент США предпочитает на все смотреть с точки зрения бизнеса, то афганская война является для него «плохой инвестицией».

Вероятность того, что в 2019 году США и афганским войскам удастся разгромить талибов и закончить войну, представляется крайне низкой. Учитывая это, мы увидим продолжение двух основных процессов – дальнейшие военные действия и переговорные маневры противоборствующих сторон. Для США и Кабула основная проблема состоит в том, что движению «Талибан», по сути, некуда спешить, и оно может еще несколько лет вести войну на истощение. Как раз поэтому талибы и выдвигают такое жесткое требование, как определение временных сроков вывода иностранных контингентов из Афганистана. Они также категорически не хотят считать правительство Ашрафа Гани легитимной стороной переговорного процесса и предпочитают говорить лишь с США.

Давление на действие США в Афганистане в 2019 году будут оказывать предстоящие в 2020 году президентские выборы. Дональду Трампу нужны хоть какие-то позитивные результаты, и именно этим объясняется появление информации о том, что Пентагон может наполовину сократить свой 14-тысячный контингент в этой стране. Подобное сокращение затем можно будет преподнести избирателям как выполнение Д. Трампом ранее данных предвыборных обещаний. В то же время полностью вывести войска и ограничиться лишь оказанием материально-технической помощи Кабулу американцы не могут, так как нет никаких гарантий, что афганская армия при нынешней интенсивности боев и террористических актов сможет самостоятельно выстоять против талибов. Согласно американским данным, армия Афганистана ежемесячно теряет около 3% личного состава из-за ран, дезертирства и отказа личного состава продлевать контракты.

Головной болью для американцев и правительства Ашрафа Гани останется в 2019 году также сложная экономико-гуманитарная ситуация в стране. Весь 2018 год прошел в Афганистане под знаком сильнейшей засухи, которая коснулась миллионов людей. По оценкам ЮНИСЕФ, три с половиной миллиона жителей Афганистана срочно нуждаются в гуманитарной помощи, а к концу 2019 года число голодающих детей в стране достигнет 600 тысяч. В ряде провинций, таких как Герат и Бадгис, где из-за засухи и боевых действий 200 тысяч семей покинули свои дома, отмечаются многочисленные случаи продажи детей по причине невозможности их прокормить. Засуха поставила перед угрозой разорений многие крестьянские хозяйства, поскольку еще до засухи более 80% афганских домохозяйств были отягощены долгами.

Хотя прогнозы говорят о 2,5-процентном росте ВВП в Афганистане в 2019 году, однако этого будет явно недостаточно, чтобы кардинально улучшить ситуацию и снизить зависимость от иностранной помощи на фоне демографического роста, боевых действий и сложной гуманитарной обстановки.

Иран вновь испытывается санкциями

Иран в силу своих огромных запасов нефти и природного газа, большого рынка сбыта и постоянного голода на высокотехнологическую продукцию представляет собой перспективный рынок сбыта для Узбекистана. Однако возобновление Дональдом Трампом санкций против Ирана, включая отключение иранской банковской системы от SWIFT и нефтяное эмбарго, а также введение вторичных санкций против тех стран, компаний и банков, которые будут иметь дело с ИРИ, потенциально могут замедлить проникновение Узбекистана на этот рынок.

С высокой степенью вероятности можно говорить о том, что 2019 год станет для иранской экономики, которая и так страдает от высокой инфляции и безработицы, серьезным испытанием. Надежда на то, что приход иностранных компаний позволит создать новые рабочие места и увеличить доходы государственной казны не оправдались. Европейские компании уходят из страны, несмотря на заверения Брюсселя, что он защитит европейские коммерческие интересы и разработает альтернативу SWIFT на основе евро и фунта стерлингов.

Смягчить негативные процессы внутри своей экономики Иран, скорее всего, попытается за счет ранее проверенной схемы – продажи нефти на «черном» рынке посредством «танкеров-призраков», сотрудничества с Китаем, Россией, Турцией, Ираком, а также за счет участия в восстановлении Сирии. В то же время Тегерану, скорее всего, придется пойти на серьезные уступки этим игрокам, например, снизить цены на продаваемую им нефть, увеличить закупки их товаров, или сделать какие-то политические уступки.

Избежать дальнейшего обострения кризисных явлений в своей экономике Тегеран может, но для этого ему необходимо будет пойти на заключение новой «хорошей» сделки с Д. Трампом, на что иранский политический класс вряд ли согласится. Как показывают события последнего времени, – запуск в декабре 2018 г. иранской ракеты в непосредственной близости от американского авианосца в Персидском заливе, арест ветерана ВМС США Майкла Уайта в январе 2019 г. – Тегеран предпочитает демонстрировать мускулы в ответ на экономическое давление Вашингтона. Все это, конечно, создает угрозу военного столкновения с США. Однако, по всей видимости, иранские стратеги на фоне решения Д. Трампа вывести американский контингент из Сирии, что интерпретируется на Ближнем Востоке как «поражение», и нежелания американского президента ухудшать свой рейтинг в преддверии президентских выборов, считают, что тактика «дергания тигра за усы» не несет для ИРИ каких-то серьезных рисков.

Вместе с тем, санкциями США риски для иранской экономики не исчерпываются. Существует вероятность того, что постепенный уход Вашингтона из Сирии может спровоцировать обострение противоречий ИРИ с Израилем и Саудовской Аравией на Ближнем Востоке. Обе эти страны не захотят смириться с укреплением «шиитского полумесяца» (Иран, Ирак, Сирия, Ливан), видя в нем угрозу для своей безопасности, что будет отражаться на активизации «опосредованной войны» (proxy-war) на обширных пространствах Ближнего и Среднего Востока.

Украина: между экономическим кризисом и политической неопределенностью

Риски могут ожидать узбекскую экономику и экспорт на украинском направлении. При этом они будут носить, в основном, внутриполитический и геополитический характер. Отражаться на Узбекистане они могут двояко: напрямую, ударяя по узбекскому экспорту, и опосредованно, через экономические санкции, которые Запад может наложить на Россию при новом обострении российско-украинских отношений. Рынок Украины является важным экспортным направлением РУз. По данным Госкомстата Украины, двусторонний товарооборот в 2017 году составил 303,9 млн. долларов (+36,3%). Импорт узбекских товаров и услуг в Украину составил 127,8 млн. долл. США и увеличился на 70,2%.

Основным источником рисков выступают предстоящие 31 марта 2019 г. президентские выборы. Пока лидером гонки является Юлия Тимошенко, за которую готовы проголосовать 20-22% избирателей. Вслед за ней идет шоумен Владимир Зеленский (до 14%). За действующего президента Петра Порошенко готовы отдать свои голоса 11% избирателей. Основные риски можно будет ожидать в случае, если во второй тур выйдут Юлия Тимошенко и Петр Порошенко или тот кандидат, кто в общих чертах продолжит курс действующего президента. При таком развитии событий высок риск непризнания проигравшей стороной результатов выборов, как это было на выборах 2004 года, когда Виктор Ющенко не признал своего проигрыша Виктору Януковичу, спровоцировав акты гражданского неповиновения («оранжевая революция»). Тогда понадобился третий тур, по итогам которого Ющенко стал президентом. Повторение подобного сценария в 2019 году в случае его длительности и уровня напряженности противостояния может негативно сказаться на слабеющей украинской экономике.

Однако если в итоге все же победит Юлия Тимошенко, то основные риски будут исходить от комбинации внутри- и внешнеполитических факторов. Существует вероятность того, что Ю. Тимошенко начнет отход Украины от однозначно антироссийского курса и попытается выйти на определенные договоренности с Владимиром Путиным, которые могут придать второе дыхание Минским соглашениям и российско-украинским гуманитарным и торгово-экономическим отношениям. Украине, чья экономика находится в крутом пике, сегодня крайне важно восстановить хотя бы часть утерянных позиций на российском рынке. Ю. Тимошенко и В. Путин имеют опыт позитивной работы, когда в 2009 году им удалось разрешить острый газовый кризис и подписать новый договор о покупке Киевом газа у компании «Газпром».

Между тем, курс на нормализацию отношений с Россией почти наверняка встретит противодействие со стороны крайних националистов и их внешних спонсоров, ставящих на продолжение противостояния с Москвой, и если им удастся не допустить изменения прежнего «курса Порошенко», то перспектив у украинской экономики на восстановление устойчивого роста будет все меньше. Основным полем сражения могут стать новые парламентские выборы, которые пройдут в октябре 2019 году. Также не исключено обострение военной ситуации на Донбассе.

В свою очередь итоговая победа П. Порошенко на президентских выборах будет означать, что прежний курс на тотальное противостояние с Россией продолжится, что грозит переходу ситуации в «горячую фазу». В области экономики команде Порошенко предложить фактически нечего. Зависимость от кредитов МВФ уже становится критической, страна, по мнению украинских экономистов, вошла в преддефолтный период, общий долг приблизился к 70% ВВП. В 2019 году ожидается пик выплат по внешним долгам. После 2019 года можно будет ожидать резкого сокращения транзита российского газа через украинскую ГТС, в случае ввода в эксплуатацию «Северного потока-2» и «Турецкого потока». Транзит российского газа дает украинской казне до 3 млрд. долл. дохода в год. Есть определенная вероятность того, что Европейский Союз повысит для Украины объемы квот и расширит число товаров для беспошлинного экспорта на рынки ЕС, но вряд ли это сможет компенсировать потерю 3 млрд. долл., а также дальнейшее сокращение украинского экспорта в РФ при дальнейшем обострении двусторонних отношений во время второго срока П. Порошенко.

Четыре группы европейских рисков

Определенные риски для экономики Узбекистана может представлять ситуация в Европе, прежде всего, через ее влияние на мировую экономику, поскольку экономика Европейского Союза сопоставима по своим размерам с американской. Можно выделить как минимум четыре группы рисков.

Первая группа рисков будет исходить от взаимоотношений Брюсселя и Вашингтона. В 2019 году администрация Д. Трампа может ввести дополнительные пошлины на импорт европейских автомобилей, что, в свою очередь, спровоцирует ответные меры со стороны ЕС. В Европе уже и так не довольны сохранением антироссийских санкций и постоянно нарастающим американским давлением по поводу Ирана и российско-европейского проекта газопровода «Северный поток-2», который находится в стадии активной реализации. По данным немецкой Handelsblatt, Госдепартамент США разрабатывает проект санкций в отношении двух европейских строительных компаний, занимающихся укладкой труб для газопровода «Северный поток-2», – швейцарская группа компаний Allseas и итальянская компания Saipem.

Вторая группа рисков – это тупик, в который попала Великобритания с реализацией Brexit. Выход из ЕС создает ситуацию неопределенности с дальнейшими моделями взаимодействия Шотландии и Северной Ирландии, как с ЕС, так и Лондоном. Большинство населения этих составных частей Объединенного королевства не хочет появления разделительных границ и лишаться доступа к европейскому рынку. Эксперты указывают, что существует вероятность повторного референдума о независимости в Шотландии, который имеет высокие шансы на успех, поскольку предусматривает ее сохранение в составе Европейского Союза. По итогам референдума 2016 года о судьбе Великобритании в ЕС, все избирательные округа в Шотландии проголосовали за сохранение членства в ЕС. В пользу ЕС в Шотландии проголосовали 1,66 млн. человек, против – 1,01 млн.

Третья группа рисков связана со сложными процессами внутри ЕС. В первую очередь, это нарастающее общественное недовольство в ряде ведущих стран союза. Во Франции имеют место мощные протестные настроения против политики президента Макрона, которые вылились в движение «желтых жилетов». В Германии так и не решена проблема дальнейшей судьбы ближневосточных и африканских беженцев, которая стала катализатором для роста популярности различных правых партий. Не исключено, что в 2019 году может продолжить свое развитие идея «Европы двух скоростей» – с одной стороны, развитые страны Западной и Северной Европы, а с другой – менее экономически мощные государства Восточной и Южной Европы. Этому могут способствовать и углубляющиеся внутри ЕС мировоззренческие расхождения между «либеральной» Западной Европой и более «традиционалистской» Восточной Европой.

Четвертая группа рисков формируется вокруг Украины. Если произойдет очередное обострение гражданской войны внутри Украины или между Киевом и Москвой, то странам ЕС придется как-то реагировать на это. И, скорее всего, реакцией станут очередные экономические санкции против РФ, которые будут иметь негативное воздействие на обе стороны.

Заключение

Для экономики Узбекистана, которая быстрыми темпами расширяет свои внешнеэкономические связи, о чем свидетельствует, например, получение суверенного кредитного рейтинга от Fitch и Standard & Poor’s, правильный учет развития ситуации в региональной и глобальной экономике становится одним из ключевых факторов успеха реформ. Важность этого фактора особенно будет высока в 2019 году, в течение которого приоритетное внимание будет уделяться привлечению инвестиций, устоявшиеся потоки которых, скорее всего, будут меняться вслед за быстро меняющейся международной ситуацией, что, в свою очередь, открывает широкое окно возможностей для Узбекистана.

Рустам Махмудов

Экономическое обозрение №1 (229) 2019

Поделиться постом

Похожие новости