Торговые варианты взаимодействия

Торговые варианты взаимодействия

Нахождение новых экономических моделей отношений в треугольнике Узбекистан–Кыргызстан–Таджикистан

Торговая политика Узбекистана в регионе демонстрирует неплохие показатели за последние 2,5 года после начала реформ и курса на большую открытость в международных отношениях. Однако уже сегодня вполне легитимно поставить вопрос о том, сколько еще может продлиться первоначальный импульс, который придала политика открытости, особенно в торговле Узбекистана с Кыргызстаном и Таджикистаном?

Импульс открытости

Если говорить о факте наблюдаемого быстрого роста товарооборота Узбекистана с этими странами, то все-таки нужно признать, что он начался с низкого старта. Узбекско-кыргызский товарооборот еще в 2015 году составлял всего 156 млн. долларов и имел довольно нестабильный характер, иногда падая почти на 30%. Однако уже с 2016 года он стал демонстрировать быстрый рост, достигнув по итогам 2018 г., согласно кыргызским данным, 336,5 млн. долларов (+8,6%). Кыргызский экспорт в Узбекистан вырос на 8,3% (158,5 млн. долл.), а импорт – на 8,8% (178 млн. долл.). По узбекским статистическим данным, объем товарооборота вырос еще больше, достигнув по итогам 11 месяцев 2018 года 363 млн. долларов.

В структуре узбекского экспорта в КР основной рост пришелся на поставки алюминия и изделий из него (в 1,9 раза), фруктов и орехов (в 1,6 раза), пластмассы и изделий из нее (+22,6%), овощей (+15,7%) и трикотажного полотна (+15,2%). Одновременно произошло снижение поставок удобрений (-36,5%), трикотажной одежды (-18,7%), ковров и текстильных напольных покрытий (-12,7%), электрических машин и оборудования (-4,2%). В структуре кыргызского экспорта в РУз выросли поставки сырой нефти (в 6,3 раза), цемента (в 4,8 раза), каменного угля (в 2,2 раза), полированного стекла (в 1,9 раза) и бурого угля (в 1,5 раза). Снижение экспортных поставок пришлось на электроэнергию (-34%), машины и оборудование (-18,8%).

С еще более низкого старта начался рост торговли между РУз и Таджикистаном. Если в 2014 году он составил всего лишь 13 млн. долл., то по итогам 2018-го достиг 281,5 млн. долл. (+ 62%, по сравнению с 2017 г.). Таджикский экспорт в РУз превысил импорт – 155,3 млн. против 126,5 млн. долларов. Узбекский экспорт пришелся на легковые автомобили, грузовые машины, сельскохозяйственную технику, металлургическую и электротехническую продукцию, строительные материалы, продовольствие и продукцию текстильной промышленности. В свою очередь Таджикистан поставлял на узбекский рынок цемент, алюминий, строительные материалы, угль, электроэнергию.

Преференции от ЕС

Анализ структуры товарооборота показывает, что для придания ему большей устойчивости, сохранения количественного роста и повышения его качественного наполнения необходимо в первую очередь создание базиса для дальнейшего усложнения структуры экономик и потребительского рынков всех указанных центральноазиатских стран. Как показывает опыт Китая, усложнение структуры его экономики и, соответственно, экспорта стало возможно благодаря открытию для него сложных по своей структуре потребительских рынков развитых стран, переносу производств из западных и азиатских экономик, создание совместных предприятий и цепочек добавленной стоимости и поставок.

Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан могли бы воспользоваться опытом Китая через совместное получение и использование преференциального доступа к развитым рынкам сбыта, что создало бы условия для увеличения числа совместных предприятий и привлечения иностранных инвестиций и технологий. В конечном итоге это все привело бы к росту и диверсификации их промышленного сектора, потребительских рынков, интеграции экономик и расширению взаимных торговых связей. В настоящее время реализация этой модели возможна в отношениях с Европейским Союзом и Китаем.

ЕС, как известно, для поддержки развивающихся экономик предоставляет им доступ к генеральной или всеобщей системе преференций (ВСП+), предусматривающей отмену тарифов или льготные тарифы на производимые и экспортируемые ими товары. Из стран СНГ только Армения и Кыргызстан имеют доступ к ВСП+. Бишкеку это дает возможность поставлять в ЕС более 6,2 тыс. наименований продукции без таможенных пошлин и по более упрощенным процедурам. Кыргызские политики уже предлагают странам ЦА воспользоваться данным преимуществом их страны, как это сделал первый вице-премьер КР Кубатбек Боронов на Центральноазиатском форуме в Ташкенте. Узбекистан и Таджикистан также ведут переговоры с ЕС по получению доступа ВСП +, и в случае их успешного завершения, это позволит расширить не только экспортные и производственные возможности данных стран, но и сформирует более благоприятные условия для создания совместных предприятий с участием центральноазиатских компаний, ориентированных на экспорт в ЕС.

Конечно, слабым моментом в этой модели является то, что ВСП+ предоставляется на ограниченный срок, в случае с Кыргызстаном – на 7 лет, но его можно нивелировать, добиваясь пролонгации преференций, в том числе и совместными усилиями. Здесь можно использовать фактор заинтересованности ЕС в укреплении своих позиций в ЦА, о чем свидетельствует разработка Евросоюзом новой региональной стратегии.

Правила игры с Китаем

Второй моделью стимулирования количественного и качественного роста экономик и экспорта Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана может стать изменение правил игры в торгово-экономических отношениях с Китаем. Окно возможностей открывает нарастающее политико-экономическое противостояние Пекина и Вашингтона. Продолжающаяся информационная атака со стороны США против проекта «Один пояс – один путь», суть которой заключалась в обвинении Пекина в том, что он вгоняет в долги страны-участницы проекта для получения односторонних дивидендов, оказалась чувствительной для КНР, поскольку стала влиять на общественное мнение в Евразии в отношении восприятия ОПОП.

Для перелома ситуации Пекин пошел на объявление новой внешнеторговой политики, которая предусматривает резкое наращивание им импорта. В ближайшие полтора десятилетия планируется импортировать конкурентоспособных и качественных промышленных и сельскохозяйственных товаров и услуг на сумму в 40 трлн. долларов.

В этой связи Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан, с возможным привлечением Казахстана, Туркменистана и России, могли бы инициировать переговоры с КНР по открытию ниш для их продукции с высокой добавленной стоимостью. Если ниши будут предоставлены, то это может стимулировать внутренних инвесторов на вкладывание капиталов в производство новых видов продукции и укрупнение своих действующих предприятий. Также это повысит привлекательность стран ЦА для иностранных инвесторов, которые, используя фактор их географической близости к КНР, могли бы более смело инвестировать в них, открывая производства и налаживая цепочки поставок.

Нужно иметь в виду, что Китай в условиях противостояния с США нуждается в стабильной и дружественной Внутренней Евразии. Кроме того, стабильно позитивные отношения с ЦА и Россией нужны Китаю для реализации проектов сухопутных коридоров Шелкового пути. В свою очередь странам ЦА и РФ необходимо изменить структуру своей торговли с КНР с целью сбалансирования сырьевой составляющей через наращивание поставок промышленной и сельскохозяйственной продукции. Это также важно странам ЦА для вывода их экономик на траекторию нового технологического развития в рамках процесса утверждения новых экономико-технологических укладов. Поскольку налицо стратегическое совпадение интересов, то, следовательно, мы имеем потенциальное поле для переговоров и довольно высокую вероятность достижения позитивных договоренностей.

Рустам Махмудов

Экономическое обозрение №5 (233) 2019

Поделиться постом

Похожие новости