Индия перед выбором

Давление на политику балансирования принуждает Индию пересмотреть приоритеты

Неожиданно обострившиеся отношения между Индией и США, похоже, могут стать еще одним трендом, способным внести существенные коррективы в региональные геополитические расклады и торгово-экономические связи в Южной и Центральной Азии и на Среднем Востоке. Дели сегодня стоит перед серьезным экономическим вызовом, брошенным администрацией Дональда Трампа, ответ на который потребует принятия не только экономических, но и политических мер.

Американские вызовы политике балансирования

Как известно, Индия в последние годы проводила активную политику балансирования между различными центрами силы. Эта политика включала в себя два ключевых компонента. Первый – это развитие сотрудничества с Россией и Китаем в рамках БРИКС и ШОС, полноправным членом которой она стала в 2017 г. на Астанинском саммите. Членство в этих двух объединениях давало Дели статус одного из лидеров развивающегося мира. Сотрудничество с РФ давало Индии также доступ к современным вооружениям. Вторым компонентом являлось сотрудничество с США и группой стран – американских союзников в Азии и Океании. Оно преследовало несколько долгосрочных целей.

С геополитической точки зрения сотрудничество с США и их региональными союзниками должно было усилить общую мощь Индии на фоне растущего влияния Китая в Азии. У Дели есть территориальные споры с Китаем, который к тому же незримо стоит за спиной еще одного регионального соперника Индии – Пакистана, что, естественно, не устраивает индийцев, имеющих с пакистанцами давний спор вокруг Кашмира. Именно поэтому Индия выступает категорически против «Китайско-пакистанского экономического коридора», который, как она считает, проходит по спорным территориям. Опасения по поводу роста китайских региональных и глобальных амбиций во многом стали причиной неприсоединения Индии к инициативе «Один пояс – один путь» и принятия целого ряда шагов в противовес китайской политике в Южной Азии и Африке.

Так, премьер-министр Нарендра Моди при поддержке Японии выдвинул в 2017 году в противовес морской части ОПОП план «Азиатско-африканский коридор роста» (Asian-African Growth Corridor). Его суть заключается в создании обширного экономического блока, способного стать глобальным игроком. Нужно сказать, что Дели уже создал довольно прочные позиции на Африканском континенте. Если в 2002-2003 гг. индийско-африканский товарооборот составлял всего 6,5 млрд. долларов, то в 2017-2018 гг. он достиг отметки в 63 млрд. Конечно, Индия пока существенно отстает от Китая, у которого товарооборот с 54 странами Африки зафиксирован на уровне 172 млрд. долл. в 2017 г., однако динамика индийцев в этом направлении все же впечатляет. ААКР рассматривается и как проект, усиливающий связку Индии и Японии, за которой стоит стратегический партнер Токио – Вашингтон.

В дополнение к этому Индия, в противовес китайско-пакистанскому проекту развития порта Гвадар, стала развивать иранский порт Чабахар и коридор «Индия–Иран–Афганистан», в том числе и с прицелом на Центральную Азию (присоединение Индии к Ашхабадскому транспортному соглашению в 2016 г.), где индийские позиции заметно слабее китайских. Примечательно, что США вывели из-под действия Закона о противодействии Ирану от 2012 года (IFCA) порт Чабахар и проект строительства связанной с портом железной дороги для перевозки несанкционных продуктов в Афганистан. Также Индия вошла в число 7 стран, для которых США установили исключения из санкций на покупку иранской нефти. Ей разрешено было закупать 300 тыс. баррелей иранской нефти в сутки.

Одновременно Дели стал активно развивать отношения с США, Австралией и Японией в рамках американской стратегии «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона». Проект явно направлен на сдерживание Китая в этом обширном регионе, хотя Н. Моди и заявил, что его «никоим образом нельзя считать направленным против какой-либо страны». Это заявление можно расценивать в качестве элемента политики балансирования, как нежелание Дели, с одной стороны, чрезмерно обострять отношения с КНР, а с другой – полностью идти в фарватере американской политики. Для сбалансирования активизации своего участия в реализации проекта «Индо-Тихоокеанского региона» Дели устами ряда индийских политиков заявил о готовности реализовать с Пекином проект «Северо-восточного коридора» с выходом на порты Калькутта и Читтагонг (Бангладеш).

Сотрудничество с США позволяло Индии получать довольно серьезные экономические дивиденды. В 2018 году двусторонняя торговля товарами и услугами превысила 142,1 млрд. долларов, при индийском экспорте в США в 83,2 млрд. долл. и импорте американских товаров в 58,9 млрд. Положительное сальдо осталось за Индией – 24,2 млрд. долл. (30,8 млрд. в 2016 году). Дели удавалось ежегодно привлекать значительный объем американских прямых инвестиций. В 2017 г. они составили 9,8 млрд. долларов, увеличившись на 11,5%, по сравнению с 2016 г. Американские ПИИ направлялись в научные и технологические услуги, производство и оптовую торговлю. Также Индия пользовалась выгодами, которые давала ей американская «Единая система торговых преференций», предоставлявшая 120 развивающимся странам право на беспошлинный ввоз более 3,5 тысячи видов продукции.

Сотрудничество с США имело и военно-технологическую сторону. Индия получила статус «главного партнера» в оборонной области, что дает ей возможность закупок американских военных технологий и оборудования. Кроме того, сотрудничество идет в рамках «Оборонной инициативы в сфере технологии и торговли».

Политика балансирования Индии, в принципе, работала более или менее эффективно ровно до того момента, как президент Дональд Трамп начал наращивать темпы реализации свой стратегии по пересмотру модели глобальной экономики и трансформации США из крупнейшего потребительского в крупнейший производственно-экспортный центр.

Именно в этот момент Индия столкнулась с парадоксальной ситуацией, когда американцы, с одной стороны, искали сотрудничества с ней, исходя из геополитических соображений, а с другой – стали давить на нее различными тарифами, ограничениями и жесткими заявлениями в рамках политики экономического и военно-технического протекционизма.

Индия сначала получила в 2018 году от Вашингтона повышение пошлин на импорт стали и алюминия – 25% и 10% соответственно. Потери Индии составили 198,6 млн. долларов по товарам из стали и 42,4 млн. – по товарам из алюминия. Затем, 5 июня 2019 года Д. Трамп исключил Индию из числа стран-бенефициаров Единой системы торговых преференций США. Формальная причина – «Индия не убедила Соединенные Штаты, что она предоставит соразмерный и приемлемый доступ на свои рынки». На этом США, похоже, не намерены останавливаться и готовы ввести против Дели санкции из-за решения купить российские ЗРС «С-400». Москва и Дели заключили контракт на поставку пяти полков С-400 в ноябре 2018 года. Стоимость сделки – 5,43 млрд. долларов.

Заместитель помощника Госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Элис Уэллс пригрозил ограничить возможность Дели по совместимости с американскими вооружениями и заявил: «В какой-то момент необходимо сделать стратегический выбор относительно партнерства, стратегический выбор относительно того, какие системы вооружений и платформы страна будет внедрять». Это заявление уже выходит за рамки чистой экономики и его можно интерпретировать, как намек Индии на то, что ее политика балансирования не устраивает Вашингтон, и она должна сделать выбор, на чьей она стороне будет играть не только в военно-технической, но и геополитической сфере.

Судя по всему, подобные действия Вашингтона ввели Дели в состояние грогги, поскольку они подрывают модель индийской политики балансирования, которая выстраивалась все последние годы. Дели, по всей видимости, не понимает, чем руководствуется Вашингтон, почему он рискует отношениями с Индией. Если следовать общепринятой логике, то американцам в отношении с Дели нужно было бы как минимум оставить все, как было прежде, тем более, что их позиции в Южной Азии заметно ослабли после обострения отношений с Пакистаном.

Однако, похоже, что Д. Трамп руководствуется логикой иного рода – он хочет, с одной стороны, чтобы Индия открыла свой потребительский рынок для американских товаров, убрав все заградительные механизмы, а с другой – полностью перешла бы в подчинение США в их политике ограничения Китая и России. Это ставит правительство Н. Моди в очень сложное положение.

Три варианта выбора Индии

Какой есть выбор у Дели? Пока можно отметить три варианта дальнейших действий: 1. Полностью принять условия Трампа; 2. Попытаться надавить на Вашингтон ответными мерами торгово-экономического и геополитического характера и через это выйти на новые взаимовыгодные договоренности в торговой сфере; 3. Отказаться от прежней модели внешней политики и начать совместно с Россией и Китаем выстраивать новый мировой порядок без оглядки на США.

Пока, как показывают действия и заявления Дели, выбор делается в пользу второго варианта – принятия зеркальных действий на шаги США. В июне 2018 года Индия подняла тарифы на множество поставляемых США товаров – изделия из железа, нержавеющей и легированной стали, борную кислоту, морепродукты, фрукты, бобовые. Повышение составило от 7,5 до 60%.

После исключения из Единой системы торговых преференций Индия 15 июня 2019 г. ввела еще один пакет пошлин на 28 видов товаров из США, которые должны нанести серьезный удар по американским производителям миндаля, яблок и грецких орехов. Индия является крупнейшим мировым импортером американского миндаля. В 2018 году стоимость закупок составила 543 млн. (более 50% от всего экспорта миндаля из США). Индийский рынок – также второй крупнейший импортер американских яблок, стоимость закупок в 2018 г. составила 142 млн. долл. Потенциально Дели может ограничить прибыли американских компаний на своем рынке продажи услуг. В 2016 году их доходы были на уровне 27 млрд. долл., в то время как доходы аналогичных индийских компаний в США – 17 млрд.

На наш взгляд, в качестве своеобразного инструмента политического и информационного давления премьер-министр Н. Моди использовал свое участие в саммите ШОС 14 июня 2019 г. в Бишкеке. В ходе выступления он подверг критике протекционистские тенденции в торговле на фоне прекращения США действия преференциального режима для индийских товаров и продолжающейся американо-китайской торговой войны. Он также продемонстрировал проактивную позицию, представив свое видение развития ШОС в виде аббревиатуры HEALTH. Она предусматривает сотрудничество в области здравоохранения, экономики и альтернативной энергетики, литературы и культуры, построения общества, свободного от терроризма, и гуманитарное сотрудничество. В дополнение к этому Н. Моди предложил В. Путину вновь встретиться на саммите G20 в Японии (28-29 июня 2019 г.), в том числе в формате трехсторонней встречи «Россия–Индия–Китай», что является явным сигналом Вашингтону о наличии у Индии возможностей выстраивать и другие форматы с участием укрепляющейся геополитической оси «Москва–Пекин».

Примечательно, что Н. Моди подписал итоговую Бишкекскую декларацию, где впервые упоминается «Евразия», чего не было в предыдущих декларациях: «Государства-члены считают важным использовать потенциал стран региона, международных организаций и многосторонних объединений в интересах формирования в Евразии пространства широкого, открытого, взаимовыгодного и равноправного сотрудничества в целях обеспечения надежной безопасности и устойчивого развития». Это можно интерпретировать как курс ШОС на формирование представления о Евразии как о «пространстве общей судьбы», и Дели показывает, что может стать одной из движущих сил зарождающегося процесса.

Смогут ли экономические и политические действия Н. Моди изменить политику Д. Трампа и заставить его пойти на нормализацию торговых связей с Индией, станет ясно уже в ближайшем будущем, скорее всего, в период после саммита G20 в Осаке. Если предположить, что Белый дом выберет в отношении Дели политику возрастающего давления, как это имеет место в случае с Китаем, то тогда возрастает вероятность выбора индийской политической элитой третьего варианта действий – «Отказ от прежней модели внешней политики и начало выстраивания совместно с Россией и Китаем нового мирового порядка без оглядки на США».

Конечно, есть еще и первый вариант, заключающийся в полном приеме экономических и геополитических требований администрации Трампа, но, на наш взгляд, вероятность этого варианта крайне низка, поскольку Индия в долгосрочной перспективе рассматривает себя в качестве одного из глобальных центров влияния. Основания для этого дают экономические прогнозы. По расчетам экспертов британской Standard Chartered Plc., к 2030 году Индия выйдет на второе место в мире после Китая по паритету покупательной способности, оттеснив США на третье место. В свою очередь PricewaterhouseCoopers отводит Индии третью строчку после Китая и США.

Итак, если Индия пойдет на выстраивание стратегических отношений с РФ и КНР в целях укрепления основ многополярного мира, то ей придется начать создание новой экономической платформы своего позиционирования в мире. Прежде всего, это создание новой мировой финансовой системы, в которой были бы минимизированы возможности США использовать доллар как инструмент давления и блокирования развития экономических отношений между странами и компаниями.

Также от Индии потребуется принятие мер по созданию новой независимой технологической зоны. Как показывают примеры с блокированием Вашингтоном сотрудничества американских высокотехнологических компаний с китайской Huawei и отказом предоставить экспортный сертификат на поставки российских пассажирских самолетов SSJ100 в Иран из-за наличия в них 10% американских комплектующих, этот вопрос становится чрезвычайно актуальным. Россия и Китай уже начали делать первые шаги на данном направлении, свидетельством чему является создание совместного предприятия CRAIC для строительства широкофюзеляжного пассажирского самолета CR929-600. Самолет будет способен перевозить 280 пассажиров на расстояние до 12 000 км. Начало продаж запланировано на 2026 год. Проект бросает вызов доминированию Boeing и Airbus.

Индии необходимо будет создавать новую глобальную энергетическую конфигурацию, а для этого ей придется более активно идти на Ближний Восток и Центральную Азию, как это уже делают Китай и Россия. Своеобразным тестом может стать проект строительства газопровода из Ирана через Пакистан, от которого Дели ранее отказался как из соображений безопасности, так и под давлением США. Чувствуя изменения мировой конъюнктуры, Минтопэнерго России и «Газпром», который является одной из уполномоченных организаций по строительству газопровода «Иран–Пакистан–Индия», заметно активизировали в 2019 году работу с Индией над подписанием меморандума по реализации проекта строительства газопровода. Аналогичные меморандумы уже подписаны с Ираном и Пакистаном.

Критически важным для Дели при третьем варианте действий будет ускорение строительства и развитие сети транспортных коридоров через Иран по линии «Север–Юг» и «Иран–Центральная Азия», которые будут необходимы для поиска новых рынков сбыта и запуска зоны свободной торговли с Евразийским экономическим союзом. Переговоры о создании ЗСТ с ЕАЭС уже идут, и подписание соглашения ожидается в конце 2019 – начале 2020 гг.

Заключение

Для стран Центральной Азии эскалация торговой войны между Индией и США с вероятностью ее перехода в геополитическую сферу может создать потенциально новую ситуацию в их взаимоотношениях с Дели на двустороннем и региональном уровнях. В частности, может возрасти интерес Индии к рынку стран региона, в первую очередь, Узбекистана и Казахстана. В отношении Узбекистана можно будет ожидать ускорения реализации 20 соглашений, подписанных в ходе визита Президента Шавката Мирзиеева в эту страну в 2018 году, а также 50 инвестиционных проектов на сумму 3 млрд. долл., договоренности по которым были достигнуты на узбекско-индийском бизнес-форуме в сентябре 2018 года.

Для Центральной Азии американо-индийская тарифная война открывает возможности в плане заполнения образующихся ниш на индийском рынке, особенно ниш импорта сельскохохяйственной продукции. Появляются возможности для привлечения к себе производственных мощностей тех индийских компаний, которые пострадали от повышения тарифов администрации Трампа и ищут новые перспективные рынки сбыта. Что касается геополитики, то возможное изменение внешнеполитических приоритетов Индии в сторону более активного выстраивания многополярного мира также могло бы быть принято во внимание странами региона в их долгосрочном планировании.

Рустам Махмудов

Экономическое обозрение №6 (234) 2019