Риски для макроэкономической устойчивости

Пандемия коронавируса и связанные с нею вызовы, возможные негативные проявления в виде сохранения масштабных ограничений в международном пассажирском сообщении, локдаунов в отдельных странах, как ожидается, сохранят свое негативное влияние на экономику Узбекистана, в частности, по следующим направлениям.

1. Как известно, в последнее время в связи либерализацией экономики наблюдается инфляция. Центральным банком установлен инфляционный таргет на 2021 г. на уровне 10%. Между тем, наибольшие риски для инфляции могут возникнуть из-за возможного роста импортных цен. Возможное увеличение торгового дефицита, а также значительное сокращение потоков иностранных инвестиций и денежных переводов могут оказать давление на обменный курс.
2. Высокая зависимость от экспорта сырьевых товаров, таких как золото, медь и газ, а также от денежных переводов из России, которая также подвержена шокам цен на сырьевые товары, может сделать Узбекистан уязвимым перед неблагоприятными изменениями конъюнктуры мировых рынков, как это наблюдалось в прошлом году. Так, именно рост доли экспорта золота в общем объеме экспорта до 40,9% по итогам 9 месяцев позволил компенсировать существенное сокращение экспорта других товаров из-за пандемического кризиса. Если Федеральная резервная система с приходом администрации избранного президента Джо Байдена отдаст приоритет дальнейшему количественному смягчению, то стоимость доллара упадет в цене еще больше и цены на золото вырастут.
3. На устойчивость национальной экономики также может оказать давление и потенциально возможное снижение объемов денежных переводов от трудовых мигрантов. По оценкам Всемирного банка, в связи с продолжением COVID-19 по итогам 2021 г. объем денежных переводов в мире может снизиться на 14%, по сравнению с уровнем 2019 года. Ожидается, что сокращение производства, заработной платы и рабочих мест во всем мире снизит спрос на рабочую силу из Узбекистана. Также зарубежные страны могут ввести новые ограничения на въезд граждан Узбекистана из-за мер предосторожности, связанных с COVID-19. Все это, несомненно, скажется на объемах денежных переводов трудовых мигрантов в страну. В свою очередь, сокращение денежных переводов отрицательно скажется на платежном балансе, в некоторой степени оказывая дополнительное давление на обменный курс сума.
4. Государственный долг подвержен рискам обменного курса и процентной ставки. Займы сектора государственного управления представлены в иностранной валюте, в основном в долларах США, что делает их чувствительными к изменениям обменного курса. К тому же около половины портфеля внешнего долга составляют кредиты с плавающей ставкой, что делает обслуживание долга чувствительным к изменениям процентных ставок. При этом необходимо учитывать, что имеет место неопределенность относительно ожидаемой динамики доллара. Для стимулирования национальной экономики демократы планируют прибегнуть к масштабным бюджетным вливаниям в экономику. Специалист из National Australia Bank Ltd. Родриго Кэтрил заявил: «Позиция Йеллен свидетельствует о том, что правительство США вряд ли будет препятствовать падению курса доллара». Но как будет развиваться ситуация в этом направлении, до сих пор не ясно.
5. Естественно, что раскручивание негативных сценариев создает риски увеличения дефицита консолидированного бюджета от прогнозного показателя за 2021 г., установленного на уровне 5,4% к ВПП. Это, в свою очередь, приведет к дополнительному серьезному давлению на устойчивость экономики. К примеру, по расчетам ЦЭИР, увеличение дефицита на 1 п.п. к ВВП может привести к росту инфляции на 0,6 п.п. от целевого показателя инфляции (10%), а также счета текущих операций (торговый баланс) на 0,4 п.п., окажет давление на обменный курс сума к доллару.
6. В банковском секторе неопределенность в отношении распространения вируса может привести к увеличению стоимости кредита. Возможное продолжение экономического кризиса из-за COVID-19, вероятно, приведет к увеличению резервов на возможные потери по кредитам, что, в свою очередь, может привести к снижению прибыли. Требования к консолидации и более низкий аппетит к риску могут побудить банки не финансировать проекты с более высокими рисками. Кроме того, меры государственной поддержки, которые укрепили банки и помогли заемщикам выжить в сложное время, не могут длиться вечно. Ожидаемый постепенный отказ от такой поддержки в 2021 г. отрицательно скажется на качестве базовых активов банков.

Потенциально возможное ухудшение условий работы, особенно в ключевых секторах, таких как гостиничный бизнес и розничная торговля, снижение ставок на недвижимость, рост корпоративной несостоятельности может привести к ухудшению показателей кредитоспособности и прибыльности, что подорвет доверие к банкам.

Секторальные вызовы

Помимо общих рисков и вызовов, способных оказать отрицательное влияние на успешное развитие всей экономики, также необходимо сказать и о возможных вызовах и сохранении негативных трендов, так или иначе оказывающих воздействие на развитие отдельных секторов и отраслей экономики Узбекистана.

Как запрет ЕАЭС на экспорт сельскохозяйственной продукции скажется на Узбекистане?

1. Продолжение пандемии в 2021 году также несет в себе ряд угроз для сельскохозяйственного сектора и продовольственной безопасности страны. Как показал 2020 год, в условиях резких шоков страны вводят ограничения на экспорт продовольственной продукции. Учитывая, что Узбекистан по отдельным видам продовольственных товаров является нетто-импортером, возможные повторные ограничения экспорта со стороны Казахстана, России и других стран могут создать определенные трудности на внутреннем рынке. К примеру, возможный запрет на экспорт соевых бобов, семян подсолнечника, муки, подсолнечного масла и др. продовольственных продуктов из стран ЕАЭС в связи с новой волной пандемии COVID-19 может привести к существенному снижению объемов производства отечественных предприятий из-за нехватки импортируемого сырья и росту цен на внутреннем рынке.

В качестве долгосрочного риска для отечественных производителей и экспортеров фруктов и овощей является проводимая Россией политика импортозамещения. В России в условиях санкций, снижения курса рубля наблюдается ускорение процесса замещения импорта по таким сельхозтоварам, как молочная продукция, фрукты (яблоки), томаты и др. Сокращение доходов на 6,5% в 2020 г. в результате пандемии коронавируса привело к тому, что россияне переходят к потреблению более доступных продуктов.

2. В промышленном секторе риски связаны как с ситуацией на внешних рынках, так и с изменяющимися условиями деятельности хозяйствующих субъектов. В ракурсе данной статьи нельзя не сказать о существующих краткосрочных шоках и рисках для производителей в результате отмены льгот и преференций, благодаря наличию которых им удалось сохранить финансово-экономическую устойчивость в прошлом году. Эти риски существуют для ряда производителей в промышленности строительных материалов, электротехнической отрасли, черной металлургии.

Изменения, происходящие во внешней конъюнктуре, также несут в себе дополнительные риски и вызовы для отраслей промышленности. К примеру, предприятия черной металлургии зависят от импорта сырья. Поэтому любые изменения в регулировании реализации сырья черной металлургии на внешние рынки в РФ могут создавать дополнительные трудности для отечественных предприятий. 28 декабря 2020 года Федеральная антимонопольная служба России (ФАС) предложила ввести регрессивную систему экспортных пошлин на всю стальную продукцию от сырья до конечной продукции. Для отечественных предприятий это несет риски повышения цен на импортируемое сырье и, как следствие, увеличение цен на выпускаемую продукцию.

3. Для легкой промышленности, которая является экспортоориентированной и значительную часть выпускаемой продукции поставляет на внешние рынки, пандемия стала периодом как серьезных потрясений, так и новых возможностей. С одной стороны, это спад спроса на одежду, с другой – взрывной рост спроса на текстильные изделия для медицинских целей – защитные маски, комбинезоны, материалы, используемые в их производстве. В 2021 г., в случае улучшения ситуации с коронавирусом, в странах – основных торговых партнерах следует ожидать спада спроса на защитные маски, комбинезоны. В то же время спрос на одежду во всем мире будет оставаться ниже докризисного уровня. Согласно отчету The State of Fashion 2021 McKinsey&Company и The Business Fashion, мировые продажи одежды по итогам 2020 г. снизятся на 15-30% и потребуется как минимум 2 года для восстановления доходов отрасли. Это может сдерживать потенциальное наращивание экспорта одежды Узбекистана.
4. Сфера туризма стала одной из наиболее пострадавших от пандемии коронавируса. В 2021 году ожидается, что туристический поток будет оставаться ниже, по сравнению с периодом до пандемии коронавируса, из-за продолжения действия ограничений на пассажирские перевозки в межгосударственном сообщении и рисков нового витка распространения коронавируса. Однако в Узбекистане правительство предпринимает меры для поддержания туристических предприятий на плаву в это непростое время. Между тем, сохранение проблем предыдущих лет будет минимизировать возможности по увеличению туристического потока и тормозить развитие отрасли в последующие годы, когда пандемия завершится. К примеру, сохранение низкого уровня развития базовой туристической инфраструктуры продолжит негативно влиять на туристическую привлекательность Узбекистана. Низкая степень разнообразия существующих развлекательных заведений будет сдерживать раскрытие туристического потенциала страны и ограничит возможности дополнительной монетизации туристических услуг. Недиверсифицированность направлений авиаперевозок повышает вероятность того, что туристы и граждане Узбекистана могут использовать аэропорты соседних стран. В долгосрочной перспективе недостаток мест размещения может привести к росту цен на услуги проживания и питания, учитывая, что в 2019 г. заполняемость объектов размещения туристов составила более 80%.
5. Риски энергетической безопасности. Не связанная с пандемией угроза нехватки топливно-энергетических ресурсов для динамично развивающейся экономики отчетливо проявилась в прошлом году в виде веерных отключений электричества, ограничений работы автозаправочных станций, снижения давления газа у потребителей. Таким образом, без принятия своевременных упреждающих и опережающих мер существует большая вероятность повторения локальных блэкаутов, нехватки топливно-энергетических ресурсов, особенно в осенне-зимний период, что закономерно может привести к росту социального недовольства.

Перебои в поставках энергоресурсов, особенно природного газа, крайне негативно сказываются на производителях. К примеру, в октябре-ноябре 2020 г. в стране недопроизведено 173,5 тыс. тонн цемента из-за недополучения 18,3 млн. куб. м природного газа. Отсутствие природного газа вынуждает потребителей использовать другие источники энергии, в основном уголь, что создает риски увеличения импорта угольной продукции из соседних стран, так как собственный уголь является низкокачественным. Другим наглядным примером рисков, связанных с нехваткой природного газа для экономики, является сельское хозяйство. Тепличные хозяйства Узбекистана испытывают ограниченный доступ к природному газу.

Конфигурации туркменского газа

Между тем, в соседних странах, где также активно развивается тепличный бизнес, газ для теплиц поставляется бесперебойно и при этом стоит дешевле. Так, в Казахстане газ на 30-40% дешевле, чем в Узбекистане. В Туркменистане газ поставляется в местные теплицы примерно в 2-3 раза дешевле, чем в Узбекистане. В результате Казахстан и Туркменистан увеличивают экспорт тепличных овощей намного быстрее, чем Узбекистан. Подобное положение приводит к росту себестоимости, снижению конкурентоспособности отечественных производителей плодоовощной продукции и несет с собой риск потери доли на внешних рынках сбыта узбекской плодоовощной продукции.

В данном ракурсе необходимо отметить, что в 2021 году, как было отмечено в Послании Президента, начнется формирование оптового рынка электроэнергии и будут внедрены рыночные механизмы в сферу поставки природного газа, что, как ожидается, позволит оптимизировать и повысить эффективность использования энергоресурсов в стране. Другим решением для смягчения ситуации в топливно-энергетическом комплексе является дальнейшая диверсификация источников выработки энергии, в частности, увеличение доли возобновляемых источников энергии, на которые сейчас приходится лишь 11,2% в общем объеме выработки электроэнергии. Массовое увеличение ВИЭ будет также способствовать замедлению истощения углеводородных ресурсов и загрязнения воздуха.

Экспорт природного газа из Узбекистана в Китай сократился в 3 раза, а в Россию полностью прекратился

Как известно, Узбекистан является крупным экспортером природного газа, продажа которого обеспечивает значительный приток валютной выручки страны. Несмотря на долгосрочные планы по сокращению экспорта сырья и увеличению переработки газа внутри республики, говорить о моментальном прекращении экспорта газа не приходится, так как это приведет к резкому росту дефицита текущего счета, сокращению выработки газа из-за недостатка перерабатывающих мощностей. В данном ракурсе Узбекистан в течение ближайших нескольких лет будет заинтересован в поставках голубого топлива на внешние рынки.

В этой связи резкий спад спроса в 2020 году из-за пандемии на основных рынках сбыта – России и Китая – серьезным образом сказался на объемах экспорта. Соответственно, учитывая, что неопределенность в отношении пандемии имеет место и в 2021 г., сохраняются риски, связанные с низким объемом экспорта природного газа. Дополнительно к этому необходимо сказать, что низкий уровень диверсифицированности экспорта продукции нефтегазовой отрасли (98,8% продукции Узбекистана приходятся на 6 стран) создает риски диктата цен и условий поставок со стороны импортеров.

6. Цифровизация и кибербезопасность. Угрозы кибербезопасности в условиях форсированной цифровизации экономики являются крайне опасными и неспособность эффективно противостоять таким угрозам делает экономику Узбекистана чрезвычайно уязвимой. К примеру, согласно отчету IT threat evolution Q3 2020 Kaspersky, риск заражения в Узбекистане банковскими «троянами» и вредоносными программами для банкоматов и кассовых терминалов составляет 4,6%, и Узбекистан в рейтинге подверженности риску возможного заражения занимает 4-е место в мире. Происходящий быстрыми темпами переход к онлайн-банкингу увеличивает риск кибератак.

Несмотря на ускоренную цифровизацию экономической деятельности в последние годы, отставание от не только ведущих стран, но и стран ближнего зарубежья по многим направлениям все еще сохраняется, что снижает конкурентоспособность экономики. Это, в свою очередь, создает риски, к примеру, в транспортной сфере, где низкий уровень интеграции в международные информационные логистические системы и отставание в цифровизации транспортных услуг относительно других стран будет негативно влиять на транзитную конкурентоспособность страны.

Обзор Центра экономических исследований и реформ: развитие цифровой экономики в Узбекистане за четыре года

С другой стороны, пандемия придала мощный импульс развитию онлайн-продаж. К примеру, согласно отчету The State of Fashion 2021 McKinsey&Company и The Business Fashion, руководители предприятий индустрии моды ожидают, что их онлайн-продажи по итогам 2020 г. увеличатся в среднем на 20%. Это означает, что если отечественные предприятия отстанут от тенденции цифровизации продаж, то начнут терять конкурентоспособность.

Естественно, что пандемия уже внесла коррективы в привычный формат жизнедеятельности. В мире и Узбекистане были форсировано апробированы новые формы и инструменты ведения дел, дистанционное обучение и работа. Пандемия придала мощный импульс цифровизации во всех сферах. Это приводит к усилению глобальной конкуренции на IT-рынке, в области высоких технологий и инноваций. И риск отставания Узбекистана от глобального мейнстрима в будущем может дорого обойтись и существенно снизить конкурентоспособность отечественной экономики.

Заключение

Таким образом, 2021 год несет множество вызовов для национальной экономики Узбекистана. Сохранение неопределенности в отношении дальнейшего развития пандемии в мире, геополитические риски, краткосрочные отрицательные эффекты, вызванные структурными реформами, будут сопровождать постепенное восстановление деловой и инвестиционной активности. В силу сохраняющихся рисков достижение заявленных прогнозных параметров по росту ВВП на 5,1% в 2021 году может стать достаточно сложной задачей.

Однако, как показал 2020 г., экономика страны остается устойчивой к шокам, что проявилось в сохранении положительного роста ВВП. В связи с этим при отсутствии масштабных локдаунов и постепенном восстановлении мировой экономики достижение заявленных показателей будет вполне выполнимым.

В стране/Экономические прогнозы

Журнал «Экономическое обозрение» №2 (254) 2021