В своей рубрике «COVID-19 глазами экономистов» журнал «Экономическое обозрение» продолжает публиковать мнения ведущих международных и отечественных экспертов и аналитиков об опасностях пандемии и мерах поддержки экономики в условиях распространения коронавирусной инфекции.
Ведущие экономисты всего мира призывают к быстрым политическим действиям, чтобы смягчить экономический ущерб от глобальной пандемии коронавируса. В новой книге, которая содержит статьи, собранные британскими учеными Центра исследований экономической политики (CEPR) и аналитического портала VoxEU.org профессорами экономики Ричардом Болдуином и Беатрис Ведер ди Мауро, эксперты единодушны в том, что аргументы в пользу решительного и скоординированного бюджетного стимулирования неопровержимы.
Финансовый кризис 2008 года стал глобальной экономической катастрофой. Миллионы людей потеряли свои рабочие места, свои дома, свои сбережения или свой бизнес из-за краха банков и истощения кредита. Это вызвало кризис евро, от которого страны медленно оправлялись, и многие пережили потерянное десятилетие. Некоторые опасаются, что пандемия COVID-19 будет такой же негативной.
Но в то время как экономические разрушения, вызванные эпидемией, по-видимому, будут значительными, долгосрочные последствия для экономики будут менее серьезными, чем финансовый кризис, если правительства будут действовать быстро, чтобы сдержать экономические последствия.
Финансовые кризисы, по сути, это утрата доверия к финансовой системе. Кредиторы опасаются, что они подвержены убыткам, и ищут более безопасные активы, что, в свою очередь, приводит к дефициту ликвидности. Более рискованные предприятия испытывают трудности с заимствованием, что делает их неплатежеспособными.
Более жесткие финансовые условия также приводят к тому, что домашние хозяйства и фирмы сокращают расходы. Таким образом, финансовый кризис 2008 года стал экономическим: спрос упал, и международная торговля упала на 15% с пика до минимума, когда кредитный кризис прошел по мировой экономике. Правительства и центральные банки вмешались, но не смогли в достаточной мере поддержать расходы частного сектора, будь то посредством фискального и монетарного стимулирования или быстрой реструктуризации банковской системы.
Экономика эпидемии коронавируса отличается, но некоторые последствия будут следовать по сходной схеме. Опасения заразности и действия правительства по сдерживанию распространения болезни привели к глобальному шоку предложения, особенно в сфере производства. Заводы и офисы закрывают или сокращают операции, чтобы защитить работников. Поскольку зараженные изолируют себя - и другие люди уменьшают социальный контакт - они будут тратить меньше на полеты, в бары и рестораны и на другие социальные мероприятия. А предприятия сталкиваются с сокращением производственных мощностей и одновременным падением доходов, поскольку рабочие и потребители остаются дома. Это сделает многие компании неликвидными, что, если политики оставят без внимания, приведет к их увольнению или закрытию.
Это основная причина, почему фондовые рынки в мире находятся в свободном падении, а государственные облигации подскочили в цене, поскольку инвесторы покинули зону риска.
Однако существует большая разница между неопределенностью, с которой мы столкнулись во время Великой рецессии и кризисом евро, и ситуацией сейчас. Масштабы и серьезность финансового кризиса было трудно предсказать заранее, или пока он разворачивался.
Пандемия коронавируса более предсказуема для эпидемиологов и, следовательно, для правительств. Сначала вирус распространяется быстро, а новые инфекции удваиваются каждые три-четыре дня, а иногда и быстрее. Этот показатель может быть снижен, если сдерживание является эффективным. Гарвардский эпидемиолог Марк Липсич оценивает, что от 20 до 60% населения мира заболеет, в то время как Всемирная организация здравоохранения считает, что из тех, кто заражен, выздоравливает более 96% (по крайней мере, в странах с развитой системой здравоохранения).
Это означает, что - в отсутствие мер по сдерживанию - пандемия будет распространяться быстро, достигнув пика в Европе в мае или июне, после чего уровень заражения упадет и экономика начнет восстанавливаться. Но правительственные блокировки предназначены чтобы замедлить распространение вируса, чтобы предотвратить перегруженность больниц. В той степени, в которой эти меры работают (и, следовательно, сохраняются), они увеличат проблемы с денежным потоком с которыми сталкиваются предприятия, требующие большей государственной поддержки.
Тем не менее, эпидемиологи утверждают, что остановить пандемию будет очень сложно. Вакцина вряд ли будет разработана вовремя. Уровень заражения начнет падать, когда большинство людей, которые заразятся вирусом, уже сделают это, и тогда экономика начнет восстанавливаться. Все это говорит о том, что экономические последствия, несмотря на крайне серьезные последствия в краткосрочной перспективе, не должны быть столь же дорогостоящими, как финансовый кризис. Существует четкий путь восстановления, при условии, что правительства проводят раннюю и агрессивную экономическую политику, чтобы поддержать ликвидность фирм, компенсировать потерю заработной платы работникам, защитить финансовую систему (особенно в зоне евро) и стимулировать более широко экономику, чтобы помочь быстрому восстановлению после эпидемии.
Самая большая угроза для экономики заключается в том, что жизнеспособные предприятия становятся неликвидными и обанкротятся.
Временные сбои могут иметь постоянные последствия: волна банкротств оставит постоянные шрамы на экономике, если фирмы, которые были бы успешными, обанкротятся.
Это будет иметь негативные последствия для будущей заработной платы безработных, а специфические знания фирм будут потеряны, что снизит уровень производства в будущем.
Чтобы противостоять этому риску, потребуется совместные действия регуляторов банков, государственных инвестиционных банков, центральных банков и министров финансов. Регулирующие органы банков должны поощрять проявление снисходительности к фирмам в сильно пострадавших секторах экономики, таких как туризм, путем пролонгации существующих кредитов. Банк Англии и ЕЦБ были правы в том, что ослабили требования к капиталу, чтобы банкам было легче кредитовать. Но банки не смогут самостоятельно решить проблемы с ликвидностью бизнеса. Продление сроков кредитования приведет к тому, что банки пойдут на риск. Государственные инвестиционные банки также должны предоставлять субсидированные кредиты наиболее пострадавшим частям экономики. Обычно это делается косвенно через частные банки, которые принимают на себя часть риска по этому кредиту и проводят тщательную проверку счетов компании. Этот процесс ограничивает риск для баланса государственного банка.
В результате, фирмы, которые уже были на грани банкротства, такие как британская авиакомпания FlyBe, вряд ли получат государственную субсидию на поддержку ликвидности. «Большая базука» Германии - ее государственный инвестиционный банк будет предоставлять неограниченное срочное кредитование фирмам - является правильным подходом и его следует применять и в других местах.
Наряду с целевыми мерами, ЕЦБ и Банк Англии в своих заявлениях на прошлой неделе добавили широкий кредитный стимул для экономики. Они были правы: даже целенаправленные меры через частные банки и государственные инвестиционные банки могут не удовлетворить весь спрос на кредит. Гораздо более либеральная денежно-кредитная политика оправдана. В то время как Банк Англии снизил ставки, а ЕЦБ - нет, они оба приняли формы поддержки ликвидности для банков. ЕЦБ разработал новую программу долгосрочных операций по рефинансированию (LTRO), которая обеспечивает очень дешевую ликвидность для банков по отрицательным процентным ставкам. Он также изменил условия для своих целевых операций долгосрочного рефинансирования (TLTRO III), увеличив масштаб программы и снизив ставку; и добавил средства для дополнительной покупки частных облигаций к существующей программе количественного смягчения. Эта политика поможет обуздать сокращение банковского кредитования.
Министры финансов также должны оказывать поддержку ликвидности посредством фискальной политики. Фирмы должны платить зарплату, даже если они были вынуждены сокращать производство из-за нехватки рабочей силы или поставок. Правительствам следует рассмотреть схемы краткосрочной работы (известные как Kurzarbeit в Германии, где она существует с 1910 года). Компании могут подать заявку на гранты, если им нужно сократить рабочую неделю для своих сотрудников. Правительство Германии только что объявило об упрощенной и более щедрой схеме краткосрочной работы в результате сбоев, связанных с COVID-19. Но не все работники охватываются такой политикой.
Наемные работники по временным или нулевым часовым контрактам, а также работающие не по найму, пострадают больше всего. Правительства должны оказывать быструю и небюрократическую поддержку этим группам. Один из вариантов заключается в выплате каждому гражданину базового дохода от коронавируса в размере 500 евро в месяц через частные банки, которые впоследствии будут постепенно возвращаться за счет подоходного налога для всех тех, кто получает доход выше среднего. Таким образом, средства будут напрявляться только тем, кто нуждается в нем.
Чтобы сдержать пандемию, большему количеству правительств придется временно закрыть учебные заведения, такие как школы и детские учреждения. Это угрожает семейным финансам, особенно одиноким родителям, если они вынуждены брать неоплачиваемый отпуск с работы. Риски для здоровья пожилых людей от COVID-19 означают, что бабушки и дедушки не могут ухаживать за детьми (немецкие бабушки и дедушки обычно предоставляют 4 миллиарда часов услуг по уходу за ребенком в год). Родителям нужны четкие стимулы и поддержка, чтобы самим заботиться о детях. Родителям маленьких детей следует разрешить брать оплачиваемый отпуск по болезни для ухода за детьми и закрытия школ.
Дальнейшая финансовая поддержка может быть предоставлена путем отсрочки сбора НДС и налога на заработную плату с предприятий на три месяца. Италия уже отложила уплату налогов на заработную плату. Преимущество этой политики состоит в том, что она обеспечивает ликвидность очень широко, но она не лишена рисков: фирмы, находящиеся на грани банкротства, также смогут откладывать налоги, оставляя государство без налоговых поступлений, когда они обанкротятся. Но многие европейские правительства платят отрицательные процентные ставки по краткосрочным займам.
Таким образом, министерства финансов будут получать прибыль от принятия отсроченных налоговых платежей. Чистый эффект для государственного баланса - небольшой убыток из-за банкротства - вполне может стоить дополнительной поддержки ликвидности в более долгосрочной перспективе.
Чрезвычайная поддержка ликвидности со стороны правительств может привести к напряженности в финансовой системе еврозоны. Спрэды по государственным облигациям выросли, особенно после неудачного заявления президента ЕЦБ Кристины Лагард от 12 марта, когда она сказала, что центральный банк «не собирается закрывать спреды».
От политиков еврозоны требуется обратное сообщение рынкам, которые должны четко дать понять, что ЕЦБ предоставит неограниченную ликвидность правительствам, находящимся во временном финансовом стрессе. Они должны объявить, что Европейский механизм стабильности (ESM), фонд спасения еврозоны, будет открыт для всех государств-членов без наложения жестких условий, как это обычно бывает для программы спасения. Лагард должна подчеркнуть, что ЕЦБ готов использовать свою программу прямых денежных операций (OMT) неограниченных покупок государственных облигаций, если это необходимо правительству. И Европейская комиссия должна позволить государствам-членам нарушать фискальные правила зоны евро в этом году для мер, связанных с COVID-19.
По окончании эпидемии в этом году произойдет некоторый наверстывающий рост, поскольку предприятия будут пополнять запасы, а потребители наверстывают упущенные расходы. Это отличается от последствий финансового кризиса, когда долги оказались непосильными и должны были быть списаны, что привело к длительному периоду снижения потребления, чем было бы в противном случае.
Но будет разница между формой постэпидемического восстановления в обрабатывающей промышленности, которая, вероятно, подвергнется резкому восстановлению, и сектором услуг, который может бороться в течение более длительного периода времени. Если потребители планировали купить новую пару очков, но не могли купить их, когда поставки были прерваны, они, вероятно, сделают это, когда эпидемия закончится. Потребители, однако, не восполнят еду, которую они съели бы, пока они изолировали себя. Футбольные матчи будут проводиться на пустых стадионах, а концертные туры пропустят города или будут отменены. «Социальное потребление», такое как питание, концерты или поездки, пострадает больше всего, при этом сниженный спрос, возможно, сохранится летом и осенью, поскольку люди боятся инфекции даже после того, как эпидемия прошла.
Производители могут быть в состоянии справиться с простой поддержкой ликвидности, как обсуждалось выше, потому что они могут разумно надеяться на быстрое восстановление. Но фискальная поддержка будет необходима для ускорения восстановления в сфере услуг после того, как худшая из эпидемий закончится. Правительства не хотят поощрять людей путешествовать и ходить в рестораны и другие большие собрания, и им не следует сейчас стремиться стимулировать общественное потребление. Но правительства могут объявить, что после того, как эпидемия будет официально прекращена, в секторах услуг, которые пострадали больше всего, будет снижение НДС на 6–9 месяцев. Это также побудит банки предоставлять кредиты этим предприятиям, зная, что они получат более высокие доходы после окончания эпидемии.
Даже до того, как COVID-19 достиг Европы, его экономика была не в лучшем состоянии. Теперь, когда вспышка стала эпидемией, рецессия в первой половине 2020 года почти неизбежна.
Это делает ранние и агрессивные действия по стимулированию экономики - и управлению ожиданиями относительно будущих стимулов - обязательными. Поскольку вирус настолько заразен, скорость заражения, вероятно, достигнет пика в течение трех-четырех месяцев, прежде чем отступить, что означает, что правительства имеют больше уверенности, чем обычно, в отношении будущего пути экономики. Если они не действуют активно, они рискуют встретить волну банкротств и растущую безработицу.
Правительства должны быть смелыми [в принятии решений].
Подготовил
Нормурадов Хамидулла, ЦЭИР
Оставить комментарий